АвторизацияВойдите на сайт и станьте частью богатой футбольной жизни
Нет аккаунта?Зарегистрироваться
СтатьиЧемпионат Италии 13.03.2018, 10:4013

Он был легендой и бил легенд. И спас «Барселону»

Андрей Клещенок – о невероятном Эдгаре Давидсе.

Он был легендой и бил легенд. И спас «Барселону»


Влюблять в футбол можно по-разному.

Можно с танцующим в ногах мячом смеяться над соперником, как Роналдиньо. Или вырывать мяч с ногами и мясом, как Винни Джонс. Можно магнетаром вращаться в центре поля, как Гаттузо, или доминировать с изяществом и легкостью Иньесты.

А можно быть всем этим. Как Эдгар Давидс.

Я помню, как Давидс дрался с Леонардо, как толкнул журналистку в ростовском аэропорту и чуть не прибил Робби Кина. Помню, как из «Милана» его вышвырнули за апперкот Костакурте, а из «Ювентуса» – за домашнее насилие. И помню еще с десяток таких историй.

А еще я помню, как Давидс финтом Зидана обыграл Зидана. У Зизу глаза были как у Озила.

В Хищнике прекрасно уживались такие вещи. 132 желтых и 25 красных карточек – с репутацией одного из лучших фристайлеров в мире. Броский дриблинг – с убойными подкатами, после которых хотелось самоуспокоиться подборками о сносе высотных зданий.

Он был легендой и бил легенд. И спас «Барселону»


Он принадлежал к тому голландскому сорту футбольного эгоиста, в котором величие таланта спорит лишь с величиной самомнения. Это практически бренд, чисто нидерландская фишка, из-за которой раздевалка сборной в лучшие времена напоминала Рестлманию. Давидс никогда не ошибался, а мир кружил вокруг него; если было иначе – он срывался, истерил и дрался.

Все это эпизоды. Цельным он был на поле – там, где эгоцентризм вырывался наружу, требуя миллионов восхищенных глаз, а насыщение зависело только от него одного. Голод делал Давидса невероятным. На пике он умел все и успевал везде; шел в подкаты, как на войну, а в дриблинг – как в поэму. Он так жил: даже говорил только для того, чтобы поспорить, и каждая его речь была боксерским поединком.

Питбуль оттачивал зубы в жестком северном Амстердаме – в районе, в котором не считают выстрелы. Там Эдгар получил вечное мировосприятие: весь свет враждебен и нуждается в наставлении. Он с места доказывал неправоту любому: болельщикам, которых посылал в больницу, тренерам, которых посылал подальше, соперникам и журналистам.

В каждой комнате его дома прятался мяч; Давидс жонглировал им, чистя зубы и попивая чай. Скоро он забыл об ожогах и получил славу Мэра амстердамских улиц. В тех же дворах играли Клюйверт и Зеедорф – его закадычные друзья, – но лучшим назвали Эдгара. Только один парень был так же хорош – его брат Джермейн. В детстве родич был даже лучше Питбуля, но не попал вовремя в академию «Аякса» и закис без конкуренции. Повзрослев, под фамилией Ваненбург стал звездой голландского футзала.

Он был легендой и бил легенд. И спас «Барселону»


В «Аяксе» Давидс попал к ван Галу, который и выдал легендарное сравнение с бойцовым псом. Философ переделал Эдгара в чисто своем стиле: дриблинг назвал мастурбацией и велел сторожить соперников. Тренер выдрессировал Питбуля, в пустой профиль уличного финтера вписал навыки образцового полузащитника и выпустил в свет.

Он прибыл в «Ювентус» с фразой: «Зизу – феномен. Для меня честь делить с ним центр поля», – и когда все решили, что Давидс наконец унял свое эго, добавил. – «Впрочем, Зидан думает обо мне так же».

В ментально близком «Юве» («победа – все, что имеет значение») Давидс напропалую развлекался, уничтожая соперников по центру поля на всех уровнях: в технике, жесткости, мощи. Он искренне считал себя лучшим хавбеком мира, Зидан думал о себе так же. У Зизу был «Золотой мяч», который каждый год поднимал новый игрок, а у Питбуля – очки, в которых разрешалось играть только ему.

После «Юве» Давидс уже был не тот. Он был умнее, опытнее и потому скучнее. «Не тот Давидс» всего за полгода изменил историю «Барселоны»: запустил прогресс Хави и спас от увольнения Райкаарда. Сделал это походя, балуясь фристайлом с Роналдиньо и готовясь к запуску бренда Monta.

Он был легендой и бил легенд. И спас «Барселону»


Питбуль закончил в пятой английской лиге, где пытался провернуть революцию в британском футболе. Раньше он насмехался над «бей-беги» и время от времени выдавал вещи вроде «Когда я смотрю матч английской команды, то хочу ее чему-нибудь научить». Даже в заштатном «Барнете» он ушел громко и ярко: двумя удалениями в двух последних матчах в карьере.

Он не был поэтом центральной зоны, как Пирло, и не был ее солдатом, как Гаттузо. Давидс был самим футболом: совершенным, эмоциональным и непредсказуемым.

Автор: Андрей КлещенокBleacher Report, Goal, MUFC
+32
Загрузка...