Я плакал почти каждый день. Трогательная история Криштиану Роналду
Португалец рассказывает о «мечте ребенка».
Память хранит одно воспоминание обо мне семилетнем. Оно настолько яркое, что я прямо сейчас могу представить эту картину. Оно наполняет меня теплом. Оно о моей семье.
К тому моменту я только начал играть в настоящий футбол. Раньше я просто играл на улицах с моими друзьями. Когда я говорю «на улице», я не имею в виду пустую дорогу. Это была действительно улица. У нас не было ворот, и мы останавливали игру каждый раз, когда проезжали машины. Я был реально счастлив делать это каждый день, но мой отец был поклонником ФК «Андоринья». Он продолжал подстрекать меня, чтобы я пошел и играл за их молодежную команду. Я знал, что он будет гордиться этим, поэтому я и пошел.
В первый день было много правил, которые я не понимал, но мне это понравилось. Меня сильно увлекло ощущение победы. Мой отец находился у боковой линии во время каждой игры со своей длинной бородой и рабочими брюками. Ему нравился футбол. Однако моя мама и сестры не интересовались футболом.
По этой причине каждый вечер за ужином отец продолжал убеждать их, чтобы они пришли посмотреть на то, как я играю. Такое ощущение, что папа был моим первым агентом. Я помню, как мы возвращались с ним домой после игр, и он говорил:
«Криштиану забил гол!».
Мама и сестры говорили: «О, отлично»
Знаете, это в них не породило азарта к игре.
Затем он приезжал домой и говорил: «Криштиану забил два гола!»
Все еще никакого азарта.
Они просто отвечали: «О, это действительно хорошо, Криш»
Так что я мог сделать? Я просто продолжал забивать и забивать.
Однажды поздно вечером мой отец приехал и сказал: «Криштиану забил три мяча! Он был невероятен! Вы должны прийти и посмотреть, как он играет!»
Перед каждым матчем я смотрел на боковую линию и видел отца, который стоял там один. Далее, в один день, я никогда не забуду этот образ. Я разогревался, оглянулся и увидел, как моя мама и сестры сидели вместе на трибунах. Они были... как бы мне это сказать? Они сидели уютно и удобно. Они располагались вплотную друг к другу, не хлопали и не кричали, а просто махали мне. Как будто я был на параде или что-то в этом роде. Определенно чувствовалось, что они никогда не были на футбольном матче. Но они были там. Это всё, о чем я заботился.
Мне было так хорошо в этот момент. Это значило многое для меня. Было ощущение, что во мне что-то переключилось. Я чувствовал гордость. В то время у нас не было много денег. Тогда жизнь в Мадейре была борьбой. Я играл в старых бутсах, которые мне передал мой брат или мои кузены. Но когда ты ребёнок, тебе не нужны деньги. Тебе важно определенное чувство. И в тот день это чувство было очень сильным. Я чувствовал себя защищенным и любимым. На португальском языке мы говорим menino querido da família.
Я ностальгирую, потому что этот период моей жизни оказался коротким. Футбол дал мне всё, но он также заставил меня уехать далеко от дома. Когда мне было 11 лет, я переехал с острова в академию «Спортинга» в Лиссабон, и это было самое трудное время в моей жизни.
Сумасшествие для меня думать об этом сейчас. Моему сыну, Криштиану-младшему, 7 лет, и я пишу это. Я просто думаю о том, как себя почувствую, если буду упаковывать его сумку через 4 года, отправляя его в Париж или Лондон. Это кажется невозможным. И я уверен, что мои родители не могли сделать этого со мной.
Но это была возможность следовать моей мечте. Итак, они отпустили меня, и я ушел. Я плакал почти каждый день. Я все еще находился в Португалии, но это было похоже на переезд в другую страну. Акцент делал язык совершенно другим. Культура была иной. Я никого не знал, и мне было чересчур одиноко. Моя семья могла себе позволить приехать ко мне только один раз за четыре месяца. Я скучал по ним так сильно, что каждый день причинял мне боль.
Футбол заставил меня двигаться дальше. Я знал, что делал на поле такие вещи, на что другие дети в академии не были способны. Помню, как впервые услышал слова одного мальчика, которые он сказал другому: «Ты видел, что он сделал? Этот парень зверь».
Я начал слышать это постоянно. Даже от тренеров. Но тогда кто-то всегда добавлял: «Да, но так обидно, он такой худой».
И это правда, я был тощий. У меня не было мышц. Поэтому я принял решение в 11 лет. Я знал, что у меня есть большой талант, но решил, что буду тренироваться больше всех. Я собирался прекратить играть, как ребенок. Я не хотел действовать, как ребенок. Я намеревался тренироваться, как будто я был лучшим в мире.
Не знаю, откуда появилось это чувство. Это было только внутри меня. Оно похоже на голод, который никогда не уходит. Когда ты проигрываешь, такое ощущение, что ты голодаешь. Когда ты выигрываешь, всё равно, ты голодаешь. Но ты уже съел небольшую крошку. Это единственный способ объяснить данное чувство.
Я начал тренироваться и по ночам. Я становился больше и быстрее. Тогда я выходил на поле – и люди, которые раньше шептали «да, но он такой худой»... Теперь они смотрели на меня так, будто это был конец света.
Когда мне было 15 лет, я обратился к некоторым из моих товарищей по команде во время тренировки. Я помню это так четко. Я сказал им: «Однажды я буду лучшим в мире».
Они смеялись над этим. Меня даже не было в первой команде «Спортинга», но у меня была вера. Я действительно имел в виду это.
Когда я начал профессиональную карьеру в 17 лет, моя мама едва могла наблюдать за игрой из-за стресса. Она пришла посмотреть, как я играю на старом «Эштадиу Жозе Алваладе». Она так нервничала во время важных матчей, что несколько раз теряла сознание. Серьезно. Врачи начали ей назначать седативные средства только для моих игр.
Я говорил ей: «Помнишь, как ты не интересовалась футболом?»
Я начал мечтать все больше и больше. Я хотел играть за сборную и за Манчестер, потому что все время смотрел Премьер-Лигу по телевизору. Я был загипнотизирован тем, как быстро проходили матчи и песни, которые пели болельщики. Атмосфера пленила меня. Когда я стал игроком «Манчестер Юнайтед», я чувствовал гордость. Однако я уверен, что моя семья ощущала это чувство еще сильнее.
Во-первых, завоевания титулов очень эмоциональные моменты для меня. Помню, когда я выиграл первую Лигу чемпионов с «МЮ», это было потрясающее чувство. То же самое, когдя я получил первый «Золотой мяч». Однако мои мечты продолжали расти. Я всегда восхищался Мадридом. Мне был нужен новый вызов. Я хотел выигрывать титулы в Мадриде, побить все рекорды и стать легендой клуба.
За последние восемь лет я достиг фантастических вещей в Мадриде. Но, справедливости ради, победы и трофеи породили новые эмоции. Особенно за последние два сезона. В Мадриде, если вы не выиграете всё, то это считается провалом. Ожидание величия. Это моя работа.
Однако, когда ты отец, ты испытываешь совершенно другое чувство. Чувство, которое я не могу описать. Вот почему мое время в Мадриде было особенным. Да, я футболист, но и папа.
С моим сыном связан один момент, который я всегда буду вспоминать. Когда я думаю об этом, это согревает меня.
Итак, мы выиграли последний финал Лиги чемпионов в Кардиффе. Мы переписали историю в тот вечер. Когда я находился на поле после финального свистка, мне показалось, что я послал сообщение всей планете. Но потом мой сын появился на поле, чтобы отпраздновать эту победу со мной... и это было похоже на щелчок. Вдруг все эмоции изменились. Он бегал с сыном Марсело. Мы вместе держали трофей, затем шли по полю рука об руку.
Это радость, которую я не осознавал, пока не стал отцом. В один момент происходит столько эмоций, что невозможно передать словами. Единственное, с чем я могу сравнить данное чувство, это то, когда я разогревался в Мадейре и увидел мать и сестер на трибунах.
Когда мы вернулись на «Бернабеу», чтобы отпраздновать победу, Криштиану-младший и Марселито играли на поле перед всеми болельщиками. Это была совершенно другая сцена, чем когда я играл на улицах в его возрасте. Но я надеюсь, что для моего сына это то же чувство, как было у меня. Menino querido da família.
После 400 матчей за «Реал» я по-прежнему хочу побед. Думаю, я таким и родился. Но изменились ощущения после завоевания трофеев. Это новая глава в моей жизни. На моих новых бутсах Mercurial есть особая надпись. Эти слова, прямо на пятке, – последнее, что я вижу перед тем, как завязываю бутсы и иду в туннель для выхода на поле. Это как последнее напутствие, дополнительная мотивация. Там написано – «мечта ребенка». Может, теперь вы все поймете.
В конце концов, моя миссия та же, как и всегда. Я хочу побить рекорды в Мадриде. Я хочу выиграть как можно больше титулов. Это моя натура.
Но самое важное для меня за все время игры в Испании – то чувство, когда я, чемпион, иду по полю, держа сына за руку. Об этом я в 95 лет буду рассказывать внукам.
Надеюсь, мы сделаем это снова.
Оригинал - The Players Tribune
Память хранит одно воспоминание обо мне семилетнем. Оно настолько яркое, что я прямо сейчас могу представить эту картину. Оно наполняет меня теплом. Оно о моей семье.
К тому моменту я только начал играть в настоящий футбол. Раньше я просто играл на улицах с моими друзьями. Когда я говорю «на улице», я не имею в виду пустую дорогу. Это была действительно улица. У нас не было ворот, и мы останавливали игру каждый раз, когда проезжали машины. Я был реально счастлив делать это каждый день, но мой отец был поклонником ФК «Андоринья». Он продолжал подстрекать меня, чтобы я пошел и играл за их молодежную команду. Я знал, что он будет гордиться этим, поэтому я и пошел.
В первый день было много правил, которые я не понимал, но мне это понравилось. Меня сильно увлекло ощущение победы. Мой отец находился у боковой линии во время каждой игры со своей длинной бородой и рабочими брюками. Ему нравился футбол. Однако моя мама и сестры не интересовались футболом.
По этой причине каждый вечер за ужином отец продолжал убеждать их, чтобы они пришли посмотреть на то, как я играю. Такое ощущение, что папа был моим первым агентом. Я помню, как мы возвращались с ним домой после игр, и он говорил:
«Криштиану забил гол!».
Мама и сестры говорили: «О, отлично»
Знаете, это в них не породило азарта к игре.
Затем он приезжал домой и говорил: «Криштиану забил два гола!»
Все еще никакого азарта.
Они просто отвечали: «О, это действительно хорошо, Криш»
Так что я мог сделать? Я просто продолжал забивать и забивать.
Однажды поздно вечером мой отец приехал и сказал: «Криштиану забил три мяча! Он был невероятен! Вы должны прийти и посмотреть, как он играет!»
Перед каждым матчем я смотрел на боковую линию и видел отца, который стоял там один. Далее, в один день, я никогда не забуду этот образ. Я разогревался, оглянулся и увидел, как моя мама и сестры сидели вместе на трибунах. Они были... как бы мне это сказать? Они сидели уютно и удобно. Они располагались вплотную друг к другу, не хлопали и не кричали, а просто махали мне. Как будто я был на параде или что-то в этом роде. Определенно чувствовалось, что они никогда не были на футбольном матче. Но они были там. Это всё, о чем я заботился.
Мне было так хорошо в этот момент. Это значило многое для меня. Было ощущение, что во мне что-то переключилось. Я чувствовал гордость. В то время у нас не было много денег. Тогда жизнь в Мадейре была борьбой. Я играл в старых бутсах, которые мне передал мой брат или мои кузены. Но когда ты ребёнок, тебе не нужны деньги. Тебе важно определенное чувство. И в тот день это чувство было очень сильным. Я чувствовал себя защищенным и любимым. На португальском языке мы говорим menino querido da família.
Я ностальгирую, потому что этот период моей жизни оказался коротким. Футбол дал мне всё, но он также заставил меня уехать далеко от дома. Когда мне было 11 лет, я переехал с острова в академию «Спортинга» в Лиссабон, и это было самое трудное время в моей жизни.
Сумасшествие для меня думать об этом сейчас. Моему сыну, Криштиану-младшему, 7 лет, и я пишу это. Я просто думаю о том, как себя почувствую, если буду упаковывать его сумку через 4 года, отправляя его в Париж или Лондон. Это кажется невозможным. И я уверен, что мои родители не могли сделать этого со мной.
Но это была возможность следовать моей мечте. Итак, они отпустили меня, и я ушел. Я плакал почти каждый день. Я все еще находился в Португалии, но это было похоже на переезд в другую страну. Акцент делал язык совершенно другим. Культура была иной. Я никого не знал, и мне было чересчур одиноко. Моя семья могла себе позволить приехать ко мне только один раз за четыре месяца. Я скучал по ним так сильно, что каждый день причинял мне боль.
Футбол заставил меня двигаться дальше. Я знал, что делал на поле такие вещи, на что другие дети в академии не были способны. Помню, как впервые услышал слова одного мальчика, которые он сказал другому: «Ты видел, что он сделал? Этот парень зверь».
Я начал слышать это постоянно. Даже от тренеров. Но тогда кто-то всегда добавлял: «Да, но так обидно, он такой худой».
И это правда, я был тощий. У меня не было мышц. Поэтому я принял решение в 11 лет. Я знал, что у меня есть большой талант, но решил, что буду тренироваться больше всех. Я собирался прекратить играть, как ребенок. Я не хотел действовать, как ребенок. Я намеревался тренироваться, как будто я был лучшим в мире.
Не знаю, откуда появилось это чувство. Это было только внутри меня. Оно похоже на голод, который никогда не уходит. Когда ты проигрываешь, такое ощущение, что ты голодаешь. Когда ты выигрываешь, всё равно, ты голодаешь. Но ты уже съел небольшую крошку. Это единственный способ объяснить данное чувство.
Я начал тренироваться и по ночам. Я становился больше и быстрее. Тогда я выходил на поле – и люди, которые раньше шептали «да, но он такой худой»... Теперь они смотрели на меня так, будто это был конец света.
Когда мне было 15 лет, я обратился к некоторым из моих товарищей по команде во время тренировки. Я помню это так четко. Я сказал им: «Однажды я буду лучшим в мире».
Они смеялись над этим. Меня даже не было в первой команде «Спортинга», но у меня была вера. Я действительно имел в виду это.
Когда я начал профессиональную карьеру в 17 лет, моя мама едва могла наблюдать за игрой из-за стресса. Она пришла посмотреть, как я играю на старом «Эштадиу Жозе Алваладе». Она так нервничала во время важных матчей, что несколько раз теряла сознание. Серьезно. Врачи начали ей назначать седативные средства только для моих игр.
Я говорил ей: «Помнишь, как ты не интересовалась футболом?»
Я начал мечтать все больше и больше. Я хотел играть за сборную и за Манчестер, потому что все время смотрел Премьер-Лигу по телевизору. Я был загипнотизирован тем, как быстро проходили матчи и песни, которые пели болельщики. Атмосфера пленила меня. Когда я стал игроком «Манчестер Юнайтед», я чувствовал гордость. Однако я уверен, что моя семья ощущала это чувство еще сильнее.
Во-первых, завоевания титулов очень эмоциональные моменты для меня. Помню, когда я выиграл первую Лигу чемпионов с «МЮ», это было потрясающее чувство. То же самое, когдя я получил первый «Золотой мяч». Однако мои мечты продолжали расти. Я всегда восхищался Мадридом. Мне был нужен новый вызов. Я хотел выигрывать титулы в Мадриде, побить все рекорды и стать легендой клуба.
За последние восемь лет я достиг фантастических вещей в Мадриде. Но, справедливости ради, победы и трофеи породили новые эмоции. Особенно за последние два сезона. В Мадриде, если вы не выиграете всё, то это считается провалом. Ожидание величия. Это моя работа.
Однако, когда ты отец, ты испытываешь совершенно другое чувство. Чувство, которое я не могу описать. Вот почему мое время в Мадриде было особенным. Да, я футболист, но и папа.
С моим сыном связан один момент, который я всегда буду вспоминать. Когда я думаю об этом, это согревает меня.
Итак, мы выиграли последний финал Лиги чемпионов в Кардиффе. Мы переписали историю в тот вечер. Когда я находился на поле после финального свистка, мне показалось, что я послал сообщение всей планете. Но потом мой сын появился на поле, чтобы отпраздновать эту победу со мной... и это было похоже на щелчок. Вдруг все эмоции изменились. Он бегал с сыном Марсело. Мы вместе держали трофей, затем шли по полю рука об руку.
Это радость, которую я не осознавал, пока не стал отцом. В один момент происходит столько эмоций, что невозможно передать словами. Единственное, с чем я могу сравнить данное чувство, это то, когда я разогревался в Мадейре и увидел мать и сестер на трибунах.
Когда мы вернулись на «Бернабеу», чтобы отпраздновать победу, Криштиану-младший и Марселито играли на поле перед всеми болельщиками. Это была совершенно другая сцена, чем когда я играл на улицах в его возрасте. Но я надеюсь, что для моего сына это то же чувство, как было у меня. Menino querido da família.
После 400 матчей за «Реал» я по-прежнему хочу побед. Думаю, я таким и родился. Но изменились ощущения после завоевания трофеев. Это новая глава в моей жизни. На моих новых бутсах Mercurial есть особая надпись. Эти слова, прямо на пятке, – последнее, что я вижу перед тем, как завязываю бутсы и иду в туннель для выхода на поле. Это как последнее напутствие, дополнительная мотивация. Там написано – «мечта ребенка». Может, теперь вы все поймете.
В конце концов, моя миссия та же, как и всегда. Я хочу побить рекорды в Мадриде. Я хочу выиграть как можно больше титулов. Это моя натура.
Но самое важное для меня за все время игры в Испании – то чувство, когда я, чемпион, иду по полю, держа сына за руку. Об этом я в 95 лет буду рассказывать внукам.
Надеюсь, мы сделаем это снова.
Оригинал - The Players Tribune
Автор: Арутюнян Вардан
Выбор читателей
