Клуб-художник. Почему «Рома» – команда эмоций

Андрей Клещенок – по следам итальянского суперматча.

«Роме» не нужен титул. Каждый год в Тригории говорят об амбициях и мечтают о скудетто, строят большие планы и говорят о великих свершениях. Но там не думают о трофеях; говорят, но не думают.

«Рома» – это уличный художник. Всё, что ей нужно – восхищение. Гулкие, отдающие эхом аплодисменты; почёт и восторг в текстах критиков. Она не откажется от денег, но слава – лучшая плата за работу.

В Риме триумфы всегда ценились больше, чем золото.



Трофеи – не самоцель. Амбиции «Ромы» лежат в другой плоскости. Она не откажется от титула; выиграв, никогда не забудет об этом. Скудетто – лишь формальное выражение славы и восхищения; легенды слагают не о чемпионстве, а о команде-чемпионе. Ей нужен не титул; она хочет то, что ему сопутствует.

Если этого можно добиться другим путём – «Рома» пойдёт им. И никогда не признается в этом.

«Рома» – это Тотти. Волевой, истинно римский профиль. Профиль воина, а не художника. Но Тотти выходит на поле, и начинается магия. Старый, матёрый мастер; ему нет нужды выставлять свои полотна под освещёнными фонарями. Слава сама находит его.

Посмотрите на её тренера. Спаллетти можно усадить на Пьяцца Навона. Лучано впишется, как родной. Скороговоркой расскажет здешние легенды; нарисует что-то сложное, местами прекрасное, а потом поторгуется за лишнюю монету.

Дайте ему учеников, и он обучит их в своём стиле. Они будут ваять широкими, смелыми мазками. Их картины не всегда будут безупречны; чтобы оценить их, нужно приглядеться.

Игра «Ромы» – словно картина ван Гога: широкая, смелая и не всегда безупречная.

Спаллетти сделает художника даже из Наингголана. Это боец, воин по крови, а не по профилю. Он не играет – сражается; его жизнь – жизнь воина. Его игра – словно историческая реконструкция. Посмотрите, как Раджа преследует оппонента; кажется, что он заходит во фланг монголам под Маджапахитом.

В Риме он стал художником. Спаллетти дал ему кисть и мольберт, показал, как наносить краски на полотно. Через год Наингголан стал ведущим учеником. В первом тайме он отдал на Джеко передачу с лёта, не поворачивая головы. Так пасовал Кубала.

«Рома» – уличный художник. Она творит ради восхищения, а не победы. Пересмотрите второй гол. Наингголану не нужно разворачивать атаку 3 в 2. Раджа не ищет, куда вонзить меч. Он не нащупывает бреши в миланских доспехах. Ему нужно пробить с 20 метров. Не для того, чтобы забить; для того, чтобы забить красиво.

Это поступок художника, а не бойца.

Наингголан – воплощение «Ромы». Воин, который стал художником.



Что мог поделать «Интер»? «Нерадзурри» – миланцы; они всегда знают, чего хотят от жизни. Особенно сейчас, когда к миланской нацеленности добавилась китайская сосредоточенность. Они готовы пахать, но должны знать, за что. Что они могут сделать с теми, чьи цели необъяснимы?

«Рома» – уличный художник. Её игра – вспышка; её стихия – озарение. Когда в настроении – краски сами ложатся на мольберт; когда не в духе – сжигает всё, чем дорожит. Если проигрывает – так, что её проклинают; если побеждает – вызывает восхищение.

Везде она в гармонии: и на парковой скамье под последним полотном, и на императорском троне.

Она выиграет титул – не сейчас и не завтра; и не потому, что он ей нужен. Просто это «Рома». Она будет творить годами, но однажды получит всё – даже то, чего не просила.

Так живут уличные художники. То ничего за сто лет, то всё – за один день.